Голос старухи предательски дрогнул, и в нем, как узкое тело хорька в осоке, проскользнуло плохо скрываемое возбуждение.
Гермий рассеянно щелкнул змей по носу — и те исчезли вместе с жезлом.
— Да. Я нарушил закон один раз — нарушу дважды.
— Какой месяц? — машинально осведомился Амфитрион, уставившись в кубок.
— Остроумно, — оценил Эврит, накручивая на палец длинную прядь, намокшую и оттого из белоснежной ставшую какой-то мутной. — Нет, Амфитрион, Гиганты — это не мы. И насчет недр Геи — чушь. Гиганты…
— Я их остановить хотел, лавагет, — да разве ж их остановишь?! Филида они просто растоптали, и меня б смяли — так я деру дал… и к вам! А они идут, лавагет, они идут, они скоро будут здесь — я не тот уже, старый я, быстро бегать не могу! В боку у меня колет…