Крылышки на его сандалиях судорожно подергивались, словно пальцы умирающего.
Ему, Миртилу, басилей кивнуть забыл — словно впервые видел…
На рассвете удавленную наложницу тихо похоронили у подножия холма с тыльной стороны дворца.
Не ровня белоголовому Олимпу, с которого боги всходят на небо, не чета лесистому Пелиону — обиталищу мудрого кентавра Хирона, не пара хмурому Тайгету — родине братьев Диоскуров.
— И еще, — после паузы добавил Хирон. — Дети детьми, но… хорошо было бы, если бы ты поближе познакомился с их отцом.
И, не дожидаясь ответа, весело заржал и двинулся напролом через кусты.