— Почему же он сегодня не удержал брата? — спросил Хирон, явно не рассчитывая на ответ.
— Человеческие жертвоприношения. Снова. Там, где их приносили раньше, — их приносят чаще. Там, где о них стали забывать, — вспомнили опять. И даже там, где их не было никогда… А ведь ты знаешь, дядя, кому они идут, даже если их приносят нам с тобой, — Лукавый ткнул пальцем себе под ноги.
— Радуйся, Амфитрион! — негромко произнесла тень, излишне нажимая на «а», как принято у лаконцев.
Маревом, ложным видением проступило: бесформенные колонны, подпирающие сочащееся гнойными язвами звезд небо, кружащие по равнине великаны — и Олимпийские боги, обрушивающие на врага всю мощь Семьи, уже понимая и принимая свою обреченность…
— Мальчик вырастет героем! — Тиресий ткнул пальцем вверх, подумал, не сказать ли «великим героем», и решил не скупиться.
Но и признаков надвигающегося припадка тоже не было — уж тут-то Ификл не мог ошибиться!