Присмотрелась — мышь. Единственная уцелевшая, прочие потонули. Да и эта барахталась из последних сил.
Купил в порту у моряков живого медвежонка — бурого, сибирского — и привёз ей в подарок. Пускай к волосатости попривыкнет. Мишка славный был, озорной, ласковый. Моя японочка с утра до вечера с ним игралась. Полюбила его очень: гладит, целует, он её языком лижет. Отлично, думаю. Зверя полюбила, так и меня полюбит.
— Прими, Господи, душу раба Твоего, на Тя бо упование возложиша Творца и Зиждителя и Бога нашего…
Дверка была проделана прямо в склоне, обращённом не к Ханаану, а к озеру, откуда по вечерам восходит солнце.
Ай да поп, одобрил Лагранж. Жаль, не пошёл по военной линии, получился бы отличный полковой командир. А то поднимай выше — дивизионный генерал.
— Кто грядёт? Кто чёрен? — пророкотал преосвященный. — Говори ясно. Ты кто таков? Откуда?