Но ноги уже сами несли Матвея Бенционовича к оброненному платку.
Иона улыбку изображать перестал, сдвинул косматые брови.
Лагранж схватил мальчишку за плечи, как следует тряхнул.
Куда там! Качнулись широкие глянцевые листья, послышался лёгкий шорох убегающих ног.
Матвей Бенционович разочарованно вздохнул.
Капитан метался вокруг рубки, тщетно пытаясь поднять на ноги полдюжины матросов, которые стояли на коленях и молились. Феликс Станиславович разобрал: «Под Твою милость прибегаем, Богородице Дево…» Рулевое колесо в рубке поматывалось туда-сюда, как пьяное, и пароход рыскал носом меж высоченных волн, несясь неведомо куда.