Госпожа Лисицына выглянула из-за угла и замерла.
В самом деле, по суровому ново-араратскому уставу черницам и послушницам путь на острова был заказан. Постановление это древнее, трёхсотлетней давности, но и поныне исполнялось неукоснительно.
Говорим же, острейшего ума был юноша — сразу сообразил, что собрание неспроста, да и особенное выражение лиц тоже приметил. А что до «Торквемады», то это у Алексея Степановича такая шутка была — называть отца Митрофания именем какой-нибудь исторической персоны духовного звания: то кардиналом Ришелье, то протопопом Аввакумом, то ещё как-нибудь в зависимости от поворота беседы и настроения епископа, в котором и вправду можно было обнаружить и государственный ум французского дюка, и неистовую страстность раскольничьего мученика, да, пожалуй, и грозность кастильского истребителя скверны.
Коровин подошёл к больному, взял безвольную руку за запястье, пощупал пульс.
— Так я для вас вроде аттракциона? — спросил он, улыбаясь уже полноценно, а не в четверть силы.
Но оказалось, что и Небесный Жених умеет оберегать честь Своей наречённой.