Хм. От выводов по поводу перчатки Матвей Бенционович решил пока воздержаться, но отложил интригующий предмет в сторонку, к письмам и револьверу. Сложил нужные для следствия предметы в саквояж Лагранжа (нужно же было их в чём-то нести), оставил в перечне соответствующую расписку.
— А кто сей отрок? — спросил схиигумен, опершись на посох и склоняясь над упавшим.
Вошли без стука. Позднее стало ясно почему: художник всё равно бы не услышал, а услышал бы, так не ответил.
Госпожа Лисицына остановилась посреди аллеи и попробовала определить ориентиры.
— Зачем это — гадючий питомник? — удивился Митрофаний.
Судя по плеску, вода поднялась уже почти вровень с сиденьем. Где-то совсем близко пищала мышь, но Полине Андреевне сейчас было не до женских страхов. Вцепиться бы в узел зубами! Она скрючилась в три погибели, взялась покрепче за тряпку, что стягивала лицо, потянула книзу — чуть не вывихнула нижнюю челюсть, да ещё от рывка в грудь кольнуло чем-то острым.