— Ладно, проваливай. Когда у тебя самолет?
Он наугад раскрыл книгу на письме художника к Джорджо Вазари 23 февраля 1556 года, и стал рассеянно читать… но сразу же встряхнулся, как опомнился: каждое слово было почему-то обращено к нему.
«Святой Бенедикт», «Святой Бенедикт», «Святой Бенедикт»!
Всю дорогу назад она молчала и смотрела в окно, иногда лишь откидывая голову на спинку сиденья и прикрывая глаза.
С наступлением сумерек в спальне затеплился свет — темно-персиковый сквозь цвет занавесей, — с каждой минутой становясь все более интенсивным. Однако ни малейшего движения, ни беглой тени на занавеси, ни голоса, ни звука… — полная тишина. И это обескураживало.
Ничего упорно не говорит. Брови черные. Одет в какой-то белый китель, с каким-то орденом.