— Счастливый день. Ваше обычное, епископ?
— Ты думаешь, что я был бы шокирован? Человеческое тело иногда приятно, чаще некрасиво, но никогда не имеет значения per se. Значит, Майк у себя дома держится нудистской линии. Я должен радоваться? Или возмущаться?
Однако в случае с миссис Бэнкерстон все же было что-то странное. Бетесда принимала всех больных: частных, бесплатных и правительственных; этаж, на котором работала Джил, предназначался, в основном, для привилегированных больных, в его палаты помещали сенаторов и высокопоставленных чиновников. Частных лиц сюда не клали.
— Еще одно. Сообщение, которое находится у вас… Верните его мне.
— Сынок, эта орава мне не нравится. Ты уверен, что именно сейчас стоит говорить с ними?
Стереобак заполнился стирающимся бельем, послышался радостный женский смех, и снова возобновился репортаж.