— О, так вы помните! — Она расцвела, как девочка, получившая долгожданный леденец.
Он увидел себя в зеркале, криво ухмыльнулся, но тут же расплылся в широченной улыбке.
Миссис Пайвонски поколебалась, затем выложила все подробности, и Джил только диву далась, куда делась ее ограниченная способность краснеть. Но затем она грокнула, что Майк и Патти — два сапога пара: Божьи дети, не способные грешить, что бы они ни делали. И она от всей души желала — ради Патти, — чтобы Фостер действительно оказался святым пророком, спасшим ее для вечного блаженства.
Конферансье-владелец-менеджер поднялся в жилые помещения, проведя заключительный номер и выпроводив последних зрителей из зала.
— Какое же это искушение, когда все это твое?