«А как же! Столько чешуи стёрли, что щеголяли целыми пролысинами... Но, любовь моя: оставь их радости и невзгоды им, а сам занимайся своими!..»
— Вот что, сначала встань, — наклоняюсь, подхватывая линну под мышки, и поднимаю на ноги. — А теперь объяснись.
«Четвертушечка», одетая в кожаную шкурку, не желала разжимать тиски обложки, доставляя Мэтту если не болезненные, то наверняка неприятные ощущения. А все попытки применить вторую руку, чтобы справиться с взбесившейся книгой, заканчивались провалом, потому что хитрая вещица ловко уворачивалась, не давая свободным пальцам ухватиться за кожаные бока.
— Приговор ещё не подписан, милорд, — я осторожно попытался увести мысли молодого человека с опасной тропинки, но он меня попросту не слышал.
— Вот как... Плохо, — я сразу же вспомнил, как мало у нас при себе денег. — И дорого берут?
— Где-нибудь описывались подобные изменения?