— Россия объявила дефолт, — глухо пояснил Никита, — на валютной бирже ужас что творится. Доллар не просто ползет, а просто летит вверх. У нас в чем кредиты?
— Ты… ты… тебя все равно заставят заплатить.
— Так и предусмотрено. Чтобы ни у кого соблазна не было в кабинетах да подсобках сидеть. А товар… чего его хранить? Все на прилавках. Столько, сколько за день продадут. А каждый вечер новый завоз свежего продукта.
— А ты, значит, здесь… деньги зарабатываешь… — понимающе кивнул он.
Народ одобрительно загомонил. Кто-то вспомнил, что у него двоюродный племянник в прошлом году укатил в Америку, и все завистливо вздохнули.
Ирины щеки, несмотря на все ее героические усилия, вновь окрасились алым. Но она справилась с собой, торопливо сложила накладные в ящик стола, подошла к Глебу Севастьяновичу и, развернувшись спиной, всунула руки в рукава пальто. Тот, продолжая игру в швейцара, распахнул перед нею дверь.