Виктор побрился, заварил себе крепкий кофе. Дожидаться Надежду Степановну особого смысла не было. У нее был свой ключ. А вот появиться на работе пораньше смысл как раз был. Со вчера остались хвосты, которые можно было бы подбить.
— Ротмистр Желябов, могу я вам чем-нибудь помочь, сударь?
— Да-да, конечно, вы декларируете, что даете шанс обрести себя любому — мусульманину и иудею, христианину и атеисту, русскому и таджику, татарину и марроканцу, вот только устроиться у вас на работу какому-нибудь курду или арабу практически невозможно. А иммиграционные законы имеют тенденцию дрейфа в сторону драконовских.
Его встречал Сема. Уже сидя в машине и слушая, как тот рассказывает ему, что сделано для подготовки к похоронам, Андрей не выдержал и зло выругался себе под нос.
— Не только. Вот смотри — у нас сейчас телевидение заполнено тучей программ, цельнотянутых с Запада.
Заречье Андрей знал. У них там был танкодром. Конечно, не в самом поселке, а подальше, километрах в пяти. Туда вела проселочная дорога, проходящая в полукилометре от зеленого забора, отгораживающего поселок от простых смертных. И дом тот он вроде как видел…