Приподнявшись на локтях, я огляделся, сел, спустив ноги на пол. Видимо, это была каюта — обычная каюта на Плюшке, необжитая, но с кое-какой мебелью — койка, два стула, стол. Больше ничего — стерильная пустота и чистота. Лампочка под потолком была без абажура, матовая и яркая. Дверь в маленькую ванную комнату отсутствовала.
— Зря, пропадешь. А лестница прочная. Только скользкая.
Как он и подозревал, голоса доносились из «третьей двери налево». Из той самой, куда он заходил.
Честно говоря, пульт меня смущал. Очень смущал. Я полагал, что он должен был выглядеть посложнее.
Наверное, пластик. Есть же пластик, очень похожий на бумагу? Кажется, австралийские деньги на таком печатают. Или новозеландские? С виду как бумага, а не порвешь и не сожжешь…
— Очень смешно. — Зиновий с отвращением разглядывал свои руки в подобии хирургических перчаток. — Раздует, блин… Лена, плазму возьмешь ты. Твой комбез покрепче.