Спрятав лук, он повернул коня и шагом двинулся к городищу. Ему будет о чем рассказать в Киеве.
Должен бы Сергей сказать: да ладно тебе, Свенельд! Рано тебе умирать!
Фрёлаф в ответ предложил принять Владимира в кремле. Но – без дружины. В заложники дал сына и племянника.
Шумит новгородское вече. Толпится народ, кучкуется по родам, по артелям, по городским концам. Свои – к своим. У каждой кучки – своя голова, свои горластые рты и свои руки с дубинками – вразумлять несогласных.
Когда Артём и Славка, возбужденно переговариваясь, вошли в горницу, от армии их отца остался только зажатый в угол конунг, прикрытый единственной башней и пешцом, время которого уже было сочтено. Время конунга, впрочем, тоже.
Впрочем, родственные отношения с Цапон не могли помешать варягу вырезать печень печенегу из племени Воротолмат. Но убивать пленника пока нельзя. Сначала надо кое-что выяснить.