Я сел в кровати. Жить стало проще. Теперь понятно, почему мне никто ничего не объясняет — это такие условия эксперимента. Я должен выполнить какое-то задание. Какое? Потом разберемся. Скорее всего, просто освоиться в непривычной обстановке, во всех этих «бизнесах» и «хлодингах»… Или «холдингах»? Ладно, прорвемся! Мама с папой рядом, они не дадут пропасть.
Потом Красноперкина заявила, что раз мы не реагируем на критику (интересно, а как нам было реагировать?), то она объявляет нам бойкот. Я посмотрела, как посерел Женька, и испугалась, решила, что бойкот — это что-то страшное. А потом выяснилось, что это значит, что с нами никто не будет разговаривать. Ха, напугали! Наверное, я совершенно неприлично обрадовалась, потому что после уроков посерела Красноперкина.
— Никак, — буркнул Женька, — меня никуда не берут. Васса скандал устроила на весь район. Папа сказал, что надо пересидеть полгодика где-нибудь в тихом месте.
И Женька без предупреждения плюнул в меня жеваным комочком. Я решил, что это не считается за начало боевых действий, потому что плевался он без трубочки.
Девочка нехотя поднялась из-за парты, злобно зыркнула на меня и поплелась к доске.
Я мог забыть все, что угодно, но квартира у нас никогда не была двухэтажная, это точно! К счастью, внизу, в огромной комнате, обнаружился работающий телевизор. Не такой, как у меня на столе, а чудовищных размеров. И висящий на стене.