– Гордись собой, Бонито, мой красавчик. Ты сможешь вернуться домой и сказать отцу: «О да, я побил Эндера Виггина, хотя мне тринадцать, а ему еще нет десяти. И всего-то шестеро друзей помогали мне, но мы справились-таки и побили его, голого, мокрого. Понимаешь, Эндер Виггин, он такой опасный, он такой страшный, что я взял бы с собой двести человек, если бы смог».
Отец нажал на клавишу, и на видеоэкране появился человек. Он был одет в военную форму, в единственную форму, которая еще что-то значила, – в комбинезон МФ, Международного флота.
– Я все слышу, – отозвался отец, не поднимая головы от сводки новостей, которую стол, как обычно, показывал за завтраком.
«Я не буду жукером своей группы, – подумал Эндер. – Я не для того оставил Валентину, маму, папу и свой дом, чтобы просто вылететь на лед».
Значит, его никто никому не навязывал. Его выбрали, о нем просили, он был нужен.
А потому стратегии Эндер учился не у людей, а у жукеров. Ему было стыдно и страшно учиться у них – самых страшных врагов, уродливых, кровожадных, омерзительных. Но они здорово дрались. До известного предела. Судя по всему, жукеры придерживались одной базовой стратегии – собрать в ключевом месте сражения как можно больше кораблей. Они никогда не совершали ничего неожиданного, ничего, что выдавало бы гениальность или глупость командира. Наверное, сковывала строгая дисциплина.