Мне страшно не хотелось открывать глаза, рядом с папой было так спокойно.
Весь вчерашний день я провел лихорадочно, но как-то бессмысленно. Сначала пытался разобраться в «аське». Прочитал все, что там было, но так и не понял ничего. Кажется, люди (или роботы?), которые писали сообщения, что-то знали обо мне важное и нужное. Но использовали они такие удивительные слова, что смысл от меня ускользал — «лол», «фича», «кирдык», «лохануться»…
— Кравчук? — удивилась русица. — Ну… Давай, раз ты такая смелая.
Как только я пересела к Женьке, Красноперкина устроила скандал. Что мы, мол, идем против мнения совета отряда, что мы единоличники и опять едим бабушкины пирожки. Это она из зависти — просто пирожки так пахли, что слюнки текли у всего класса. Но делиться я не собиралась, мне и самой было мало.
Слово «комп» мне ничего не говорило. На всякий случай я неопределенно повел плечом.
— Комаров был сволочь и бюрократ. Его из партийных органов давно надо было гнать. И вообще, время было другое.