— Господи, ты заболела! Немедленно признавайся, что случилось?
Она ещё хлопала глазами, а я уж принёс ей парик, швырнул на кровать кюлоты и красноречиво сел на подоконник.
— Кыш! — вскричала она, сбросив меня. — Дура неблагодарная! Ну вот, дырка!
— Ну и сидите в пыльном ящике. А вы, Эпин, марш за мной!
— У меня такие жёны в каждом порту. Я всех их люблю, а они любят меня — пока я с ними.
— От вас пахнет дешёвым кальвадосом из гнилых яблок, сударь, — сказал он наконец.