Максвелл положил ладонь на шею Доббина, погладил коня и ласково потянул его за ухо. Доббин скосил на него кроткий глаз и задвигал верхней губой.
– Но в таком случае вам следовало бы быть в зале с остальными приглашенными.
– Профессор Максвелл! – повторил голос. – Я знаю, что вы в холле.
– Когда вы указали вниз, – сказал Черчилл, – я просто положился на вас. Деваться нам все равно было некуда – и я рискнул…
– О, это был напрасный испуг, – заявил мистер Мармадьюк. – Я чрезвычайно упруг. Это тело сотворено из превосходного материала, весьма крепкого и обладающего исключительной эластичностью.
– Но ведь мы только всего и хотели, мы только всего и просили, чтобы крикун О’Тул сварил нам бочонок сладкого октябрьского эля.