— Да, — ответил я безжалостно. — Обожаю слушать сверчков. Простых деревенских сверчков. Простолюдинных. Обыкновенных. Которые должны знать свои шестки…
Почему я смотрю во двор, где шмыгают эти сочные простолюдинки… да иногда и дочь знатного сеньора важно прошествует в сопровождении слуг, и вижу только бледное лицо, карие глаза, алые губы? Я ведь знаю же, что и она такая же, как и все, знаю, что у нее между ног, знаю, что она делает со своим мужем… что он делает с нею…
— Знаешь, — сказал он сквозь смех, — никто меня еще так не веселил!.. Вот что, клоун. Даю тебе шанс. Если сейчас же проклянешь свою Богородицу и назовешь ее шлюхой, я, так и быть, не стану заливать тебе за шкуру олова… Ну?
Его чистые детские щеки залила густая краска.
Я увидел, что он понял обман, уже напряг задние лапы для прыжка и присел, моя рука выстрелила вперед, я едва не вывалился из окна, пытаясь схватить, но дракончик красиво и мощно взлетел вверх, как подброшенный катапультой. Зашелестели ветки, он блеснул на темном небе и пропал, как золотая звезда.
— Пошли дальше, — сказал я зло. — Господи, как хочется остановиться, везде полазить, все потрогать!.. Побывать во всех руинах, поподнимать камни. Вдруг там дивные вещи?.. Мимо каких чудес проходим…