— Пошли дальше, — сказал я зло. — Господи, как хочется остановиться, везде полазить, все потрогать!.. Побывать во всех руинах, поподнимать камни. Вдруг там дивные вещи?.. Мимо каких чудес проходим…
— Как?! — гаркнул он. — Как ему может быть хреновее… какое хорошее свежее слово! Он сейчас упивается поклонением своих придворных, преклонением всего народа!.. У них никогда еще не было такого короля, чтобы вот так за них — быдло сраное, отдавал жизнь… А теперь есть!
— Сэр Ричард, ручей в той стороне?.. Я запамятовал…
Я поставил ногу в стремя, оттолкнулся и едва не перепрыгнул через, коня, настолько во всем теле заиграла злая мощь. Конь с готовностью ржанул и, повернув голову, посмотрел на меня требовательным взглядом.
— С ним хорошие лекари, — пообещал Беольдр. — Вот только сейчас…
Гендельсон остался греть озябшие руки, я потихоньку поднялся наружу. Полумесяц выбрался на темное небо весь, его передвинуло на другую сторону небосвода, свет падал резкий, контрастный. Стена и ворота выглядели даже четче, чем днем, когда яркий свет слепил, сглаживал все щели и неровности. Сейчас стена очень походит на кремлевскую, с той лишь разницей, что сложена из массивных глыб серого гранита. И, похоже, там по верху, как по Китайской стене, могут проехать на колеснице. Что важнее, там можно стоять не цепочкой по одному, а целыми отрядами.