— Я готов, дон Рикардо. Когда вам будет угодно.
— Не волнуйтесь, — успокаивал я доктора. — Мне не позволяют делать ровным счетом ничего.
— Похоже, лучше всего разошелся «Красный дом», около девяноста экземпляров.
— Нет, тычки, пожалуй, на нас посыплются только сейчас.
Заинтригованный, Фумеро решил на несколько дней пригласить Хорхе Алдайя к себе домой. Фумеро жил в мрачной квартире на улице Кадена в районе Раваль, в окружении многочисленных склянок с насекомыми и валявшейся подле них полудюжины книг. Он питал отвращение к книгам столь же сильное, сколь сильным был его интерес к насекомым, но эти книги были не обычными изданиями: то были романы Хулиана Каракса, выпущенные издательским домом Кабестаня. Фумеро заплатил двум проституткам, жившим в квартире напротив — матери и дочери, которые позволяли колоть себя иголками и прижигать сигарами, особенно в конце месяца, когда клиентура заметно убывала, — чтобы те присматривали за Алдайя, пока сам Фумеро будет на работе. Ведь он не был заинтересован в смерти Хорхе Алдайя. По крайней мере, сейчас.
— Мне кажется, вы что-то перепутали. В семье Алдайя не было дочери. Только сыновья.