— А, шеф, — задумчиво откликнулся Конан. — Мы сейчас кончаем. Второй день гадаем, каким образом ты собрался улизнуть с поверхности. Тайсон выдумал сотню вариантов, и во всех он бездельничает, а ишачить должен один я. Вот тебе — решительно двинул вперед ладью.
— Хозяин, я в твою тайну влезла. Если захочешь меня убить, дай мне подготовиться к смерти. Не делай этого неожиданно. Я давно знала, что язык меня погубит. Ты не думай, я не боюсь, — лепетала она, — только очень неожиданно все. Я сама во всем виновата. Я все понимаю, что ввязалась в мужские игры. Может, не стоило тебе об этом говорить, но не могу так больше жить. Никому не верить, от всех все скрывать.
Прошло два дня. Мрак наслаждался жизнью. Дракончик ел, пил, спал. Все, как полагается двухнедельному малышу. Если не считать того, что пропускал через себя за сутки банку мясных консервов и больше литра жидкости. Мрак надеялся, что хоть немного остается внутри организма. В конце концов решил поставить наблюдение на научную основу. Сходил в Таун, купил фотоаппарат, реактивы, пленку, бумагу, складной фотоувеличитель, линейку и несколько толстых тетрадей в клеточку. Каждое утро и каждый вечер фотографировал дракончика, измерял линейкой длину тела, лапок, размах крыльев. Взвешивал на аптечных весах. Процедура взвешивания дракончику очень нравилась. Он сидел в чашке весов и с любопытством осматривал бункер. По ночам Мрак отрезал очередной кусочек пленки с двумя кадрами, печатал фотографии, записывал наблюдения в тетрадь. Дракончик прибавлял в день по одному грамму, явно и несомненно собирался отрастить новый хвостик. Он весил уже девяносто семь граммов и больше не напоминал собственный рентгеновский снимок. Мрак часами сравнивал снимки. Особенно радовало то, что съеденное оставляло за дракончиком не непрерывный след, а пунктирную линию. Заработала перистальтика кишечника.
— Но вся эта огромная ценность не перевешивает цены билета наверх, — криво усмехнулся Мрак.
— Нет. Драконы — я это по себе знаю — очень хитрый народ. Личность определяется всеми восемью секциями мозга. И со временем те шесть-семь секций, в которых нет человеческой памяти, берут верх. Понимаешь, исходная личность дракона все равно побеждает привнесенную человеческую.
Мрак вышел во двор, присел на крыльцо. Вытянул из поленницы толстое березовое полено, достал ножик. Минут двадцать, не торопясь, правил лезвие. Снял кору и начал вырезать. Как всегда — женскую фигурку. Как всегда, помимо его воли, из-под ножа выходила Катрин. Прическа — конский хвост, глаза лукаво прищурины, рот чуть приоткрыт. Пока работал, день закончился. Мрак полюбовался результатом и хотел уже забросить фигурку к остальным, за поленницу, но задумался. Вчера Бугор сообщил по радио, что драконы в который уже раз запрашивали его досье. Зачем, интересно. Нет, не интересно. Осталось ли на свете хоть что-то интересное? Красивое — да. Закат красивый…