А руку целует с почтением, мне даже понравилось.
— Не нукай, не запряг! Слушай, значит, дальше…
— Ваша мосць! Ваша мосць! Панове! Мы таки до вас! Выборные! От обчества!
Наверное, так действует на кролика взгляд удава. Опускаются руки, цепенеют; вместо Силы в животе скребется крыса ужаса; миг, другой, и сам ринешься в пасть с облегчением: прими, Господи, душу… не могу больше!
— Видите ли, Эльза Вильгельмовна… Уж простите нас, солдафонов! Мы, собственно, проветриться вышли!..
— Хорошо. Попробую увидеть. Батюшка, я вас очень прошу: возьмите графин, налейте воды куда-нибудь!