И муравьи, что от пня разбегаться было начали, по делам своим муравьиным, разом обратно повернули.
Опустел балкон: был огонек, пропал без вести.
— Я понял. Надеюсь, десять рублей утешат несчастного, пострадавшего от кулака моего… гм-м… гостя?
Княгиня! что ты делаешь, Княгиня?! что ты говоришь?!
— Сам ты черт, прости Господи… Углядел я иное: мажонок, коего топтали, не ром вовсе. С соседнего села он, с Кривлянцов. Подпасок. Я народишко попытал: да, видали хлопчика пару раз с каким-то ромом — верно, с конокрадом. Пару раз; и все! Смекаешь?
— Прокопий-угодник! — зашептались в народе. — Божий человек! все насквозь! насквозь видит! правду-матку!