Слова лились ровным потоком, гулко падая во мрак.
Пожалуй, впору было испугаться. Но страх отсутствовал. Потому что, даже оставшись на время один, — нет, иначе: один на один с самим собой, новым! — Федор нутром чуял: Рашеля здесь. Пусть она велела вслух звать себя тетей Розой, или Розалией Самуиловной, а про Рашелю или уж тем паче Княгиню забыть и не вспоминать. Пусть она все чаще исчезает по своим малопонятным делам, пусть ничему не учит его, глупого Федюньшу; пусть отсылает его на целый день погулять по городу, щедро насыпав в карман мелочи — все равно она здесь.
Двое скинули котомки и армяки в угол; подсели к столу.
— А как же?! Мажить — хуже нету. Всяк знает…
— Желаем здравствовать, ваше благолепие! желаем здравствовать, ваша строгость!
— А што — Филат? Считай, не должен он мне больше, шиш лесной! Так ему и передай.