И наложницу Сюань надо будет на этой же неделе отослать к родителям.
– Эй, наставник! – заорал певец, обращаясь к монаху из тайной службы. – Вина выпьете?
И выдержать второе было куда труднее, чем первое.
Он не видел, как, углубившись в ивняк, преподобный Бань приказал Змеенышу остановиться и начал рыться в своей котомке.
Хэшан прекрасно знал, чем заканчивается укус такой змейки.
– Я, подданный, безрассуден и глуп, – повторил Змееныш первые слова доклада судьи Бао. – Если определять мне наказание, то и десяти тысяч смертей окажется мало…