– Я, подданный, безрассуден и глуп, – повторил Змееныш первые слова доклада судьи Бао. – Если определять мне наказание, то и десяти тысяч смертей окажется мало…
Змееныш и не подозревал, что его преподобный наставник, бодисатва из канцелярии Чжан Во, тоже разбирается в жаргоне бяо-ши; но не знал этого и престарелый Ши Гань-дан.
– Мы тут подумали-подумали, браток, и решили, что надо бы тебя тоже позвать, – блестя плоскими широкими зубами, какими хорошо жевать репу, загудел Голова Смутного Времени. – Все-таки ты наш, хотя и сторонишься, вроде как брезгуешь; и звание монашеское вскоре вместе примем, так что ни к чему нам чиниться да избегать один другого! Я и Малыш Сун (второй кандидат, еще остававшийся в обители) со здешними молодыми иноками сдружились, так они нас сегодняшней ночью на дружескую пирушку зовут. Как говорится меж образованными людьми, в Зеленые терема! Короче, я за тобой, браток! Уснут все в твоем сэнтане – выходи, собираемся у заднего выхода с кухни! Молодые иноки сказывали, что знают нужные тропы в поселок слуг… ох, и погуляем!
А если не находил – чаще всего дело ограничивалось поединком, причем не до смертельного исхода, и победитель диктовал побежденному свои условия.
Повинуясь неясному порыву, судья просмотрел дальнейшую судьбу инока – звали того, как выяснилось, Фэном и был он жив до сих пор. Судья же отметил про себя две несомненные странности: очухавшийся от страшного ранения инок, едва успев встать на ноги, обзавелся деревянным диском, где углем писал иероглифы «цзин» и «жань»… а также в момент написания на диске самого первого иероглифа картинка затуманилась, последовала вспышка – и довольно долго ничего не было видно.
Железная Шапка уже открыл было рот, намереваясь объяснить разгневанному дракону истинную цель их визита, но тут со всех сторон, прямо из увешанных свитками стен, полезли самые разнообразные, но однообразно отвратительные чудовища, более всего напоминавшие якшей-людоедов, – заросшие белесыми волосами и облаченные в ржавые панцири, со многими копьями и секирами в руках.