Мальчишке почему-то было весело, но ни судья, ни Яньло никак не могли понять – почему?
– В чем дело? – осведомился судья, еще не решивший для себя, как ему воспринимать сие вторжение.
– Так ты что, считаешь нас нечестными людьми? Сиятельного принца Чжоу, его сановников, меня, его? – вкрадчиво поинтересовался чиновник, ткнув напоследок пальцем в сторону старательного Голубого Писца.
И наложницу Сюань надо будет на этой же неделе отослать к родителям.
– Эй, наставник! – заорал певец, обращаясь к монаху из тайной службы. – Вина выпьете?
И выдержать второе было куда труднее, чем первое.