– А я вынужден временно покинуть вас: в зале объявилась блистательная бодисатва Гуань-инь, и я спешу приветствовать ее – нечасто здесь появляются такие гости!
Вот тут-то закрытые до сих пор двери неторопливо, с вальяжным скрипом отворились – и в проеме возник дородный мужчина с проседью в длинной косе, свисающей ниже пояса, и с усами по меньшей мере в полтора чи каждый. Одет он был в малиновый атласный халат, подпоясанный голубым кушаком с золотыми кистями, на голове красовалась шапка из шелка не просто тонкого, но тончайшего; однако в руках вместо полагающейся столь высокому сановнику таблички из слоновой кости мужчина держал небольшой фарфоровый чайник.
Бао указал гостю на кресло с высокой спинкой, и тот, вежливо поклонившись хозяину дома, присел.
«Безумие Будды», встающие мертвецы, беспорядок в перерождениях, оборотни и демоны, надвигающийся конец света – итог безумств Закона.
Незнакомец лихо прищелкнул пальцами, и самострел Лысого Карлика поднялся еще выше – но уставился при этом на Жадную Утробу.
Змееныш Цай, бывший лазутчик жизни, криво усмехнулся и вышел на середину допросной залы.