– Прости, но я не верю, что ты раньше никогда не играл в эту игру, – негромко произнес Стальной Хребет.
– Наставник Лю был бы очень недоволен, – пробормотал преподобный Бань, вытирая кровь с плеча, оцарапанного алебардой.
Недоверчивость к столичным штучкам боролась в нем с расположением к приветливому гостю.
Наконец «тучка пролилась дождем» (в очередной раз), и судья, очнувшись, потянулся к крайнему квадрату, чтобы убрать это, несомненно, захватывающее, но абсолютно бесполезное для него зрелище, когда в дверь покоев Чжоу-вана раздался негромкий стук.
– Могут ли безвестные иноки надеяться, что достойнейший Ши Гань-дан поможет им пристать к проезжающим мимо путникам и без помех добраться до Бэйцзина?
– Признаешься ли ты, что составил облыжный доклад о принце Чжоу и тайком отправил его в Столицу, дабы, обвинив кровнородственного вана, покрыть истинных мятежников?