– Полог невнимания над Чертогом, конечно, хорош, – вмешался Николай, – но только не против того, кто сам способен манипулировать вероятностями. Защита выплетается быстро.
На экране появилось лицо человека лет тридцати пяти на вид. Однако грустные, все понимающие глаза свидетельствовали, что он значительно старше.
– Это так, – погрустнел бывший ребе. – Но прежде всего, это нам, аарн, осознать надо. Для нас-то оно много проще, чем для кого бы то ни было. А затем можно и подумать, как дать понять другим.
– Дожидаются, – подтвердил глава Л'арарда. – И я бы не советовал оставлять их в живых. Эти не успокоятся и ничего не забудут.
Как ни странно, его услышали все до единого аарн, где бы они ни находились. И никто не сдержал слез, осознав, что происходит. Где-то далеко безнадежно рыдала и в отчаянии билась о стены своей каюты Тина Варинх. Единственный и неповторимый человек уходил, уходил навсегда. Уходил туда, откуда не возвращаются. Уходил потому, что сам так решил. В его слова она не поверила.
Взглянув со стороны на Илара ран Дара, никто не смог бы сказать, что сейчас творится в его душе. Глаза мага по-прежнему смотрели спокойно и уверенно, на губах играла привычная, немного грустноватая улыбка. Правда, собравшиеся в совещательном зале боевой станции «Дитя Ночи» аарн слишком хорошо знали его, чтобы обмануться внешним видом, хотели как-то помочь, но он никого не пустил в свою душу, отгородившись непроницаемыми психощитами. Тину Мастер сейчас просто пугал, она подсознательно ощущала, что он принял какое-то решение, страшное решение, – и его не переубедить.