Отовсюду торчат ржавые гвозди, на которые легко наступить или напороться локтем, и на семь спален имеется только один туалет, и вот в нем-то я и нахожу использованный презерватив.
– Пора делать ноги. У них есть машина. «Кадиллак».
Тайлер стоит под единственной лампой в кромешной тьме подвала, полного мужчин, и объявляет остальные правила: дерутся двое, не более одного поединка на каждого, биться без обуви и без рубашек, поединок продолжается столько, сколько потребуется.
Тайлер и я все больше и больше походили друг на друга. У обоих по дырке в щеке, у обоих кожа потеряла всякую чувствительность и перестала реагировать на удары.
Меня отбросило на чью-то машину. Некоторое время мы стояли молча: Тайлер растирал себе шею, а я держался рукой за грудь, и мы оба, как кот и мышонок из мультика, понимали, что забрели куда-то, где еще не бывали, но при этом все еще живы и нам очень хочется знать, как долго можно идти по этой дороге, оставаясь живыми.
– Если струсишь, не дойдя до точки, – говорит Тайлер, – у тебя ничего не выйдет.