— Здесь, как я понимаю, большая политика замешана, — осторожно сказал Зазнобин, — может, все еще уляжется?
— А кто-то уже отдохнул, — с заметной завистью сказал он.
На экране возник бледный, как полотно, Макензи.
— Ну пока все похоже на обычную наемную армию, — заметил Полубой.
Он не успел сделать и трех шагов, как за спиной раздался внушительный баритон.
— Нет радости большей, чем видеть дорогого друга после продолжительной разлуки, — прижав руку к сердцу, сказал Ахмет-Гирей, — сердце мое наполнено счастьем, как кувшин хрустальной водой из горного родника.