Айвен поперхнулся вином. Майлз, надеясь, что не побледнел, облокотился на пульт и не сводил взгляда с предмета на экране, оригинал которого лежал всего в нескольких сантиметрах от его руки, в ящике.
На этот раз их доставили не в очередной павильон, а в замкрытое невысокое здание в северной части Райского Сада. Трем барраярцам пришлось около часа прождать в приемной в сопровождении полудюжины вежливых, но молчаливых гем-гвардейцев, заботившихся в равной степени о том, чтобы гости чувствовали себя комфортно, и о том, чтобы те не имели ни малейшей возможности связаться с внешним миром. Бенин вышел куда-то с леди Надиной и Пел. Из-за присутствия цетагандийцев Майлз смог обменяться с Форриди только несколькими осторожными фразами.
Пел начала слегка паниковать: Майлз заметил, как горло ее движется, проговаривая про себя возможный ответ. Вслух она не произнесла ничего.
– Истину. Красоту. Как знать? Кстати, служба безопасности посольства пытается узнать, кто же на самом деле изваял эту скульптуру. Думаю, они уже откопали что-нибудь.
Внутри каждого плода висел вниз головой маленький котенок с пушистым белоснежным мехом, остроконечными ушками, усами и ярко-голубыми глазками. Айвен взял один плод и приблизил к лицу, чтобы рассмотреть получше. Указательным пальцем он осторожно дотронулся до зверька – тот игриво забарабанил по пальцу мягкими передними лапками.
– Единственное, чего лорд Форпатрил не смог мне внятно объяснить, лейтенант Форкосиган, – хмуро посмотрел на Майлза Форриди, – так это того, почему вы скрыли самый первый инцидент, в который был вовлечен объект такой значимости…