– Наверное, – просипел он, – в качестве хобби я изберу клаустрофобию…
– Я родилась в космосе. Выросла на дальней пересадочной станции. Почти всю жизнь работала на кораблях. Время, проведенное на земле, в грязи, могу измерить месяцами.
Эти слова он словно щипцами из себя вытянул, но именно поэтому они прозвучали так искренне.
Похоже, суперпентотал оказывал странное воздействие на его память: именно это, вероятно, и делает его таким эффективным допросным средством. Недавние сны вспоминались Майлзу сейчас гораздо отчетливее, чем сразу после пробуждения. Хотя это было великим утешением – что они имели свойство забываться.
– Но мой отец никогда не бросал меня в беде!
– Где тебя высадить, Марк? – спросил Майлз, бросив вопросительный взгляд на Галени. Майлз ожидал возражений, но Галени промолчал. Распрощавшись с цетагандийцами, он наконец позволил себе расслабиться, и теперь казался враз постаревшим и опустошенным. Майлз и не стал напрашиваться на возражения.