— Губан, ха-ха-ха, у тебя… ха-ха-ха, случайно стола… с собой, нету?
— Давай-ка Илюха, пойдем, все же в дом, надо твою покупку обмыть, да и к ужину… Кхе, подготовиться.
— Понимаешь, Рось, мы же без приглашения, и о приезде своем не предупредили. Надо дать хозяйке немного времени, чтобы к приему гостей приготовится. А то, ведь, незваный гость хуже… э-э половца. И еще. В доме не крестись и Христа не поминай, как войдешь, поклонись очагу.
— Ну и что? — Похоже было, что Лавру плевать на юридические тонкости. — Или ты, батюшка не заслужил? Одно только Палицкое поле вспомнить! Ведь всех спас тогда! Что там князь куда приляпал, не наше дело — княжье. Тем более, что с покойника уже не спросишь, а оспорить, как ты сказал, невозможно. Да и не знает об этом никто… — Лавр осекся, вспомнив, видимо, мишкины намеки, на Туровских попов.
— Ну, винюсь, глупость ляпнул… Кто ж знал?
Тут, Кирюша, время важно. Целое поколение (а лучше два) должно вырасти при Мономаховом роду на Киевском Великокняжеском столе. Чтобы казалось, что иначе и быть не может, чтобы иного и помыслить не могли. Если проживет Мстислав еще лет двадцать, так и будет. Сыновья подрастут, осильнеют. Снова, как нынешние Мономашичи, спина к спине вокруг Киева встанут. Мономах еще не царь, и Мстислав царем не будет, а вот если Всеволод Мстиславич Новгородский от отца Киевский стол примет, тогда будет у нас царь и царство. Единое, сильное, способное не только от врагов оборониться, но рубежи раздвинуть.