— Увы, Миша. Прошлого не вернешь и не исправишь, можно только не повторять прошлых ошибок.
Поднесли племяннику подарки: синюю шелковую рубаху и воинский пояс с чеканными бляхами. Рубаха вышита серебром — чувствовалась рука матери, или, по меньшей мере, ее наставничество. Подношение было царским, наверно, приготовлено было на свадьбу одному из сыновей, а теперь досталось племяннику. Мишка кланялся в ответ, говорил, что положено, а сам готов был со стыда провалиться сквозь пол.
Стоп, а Артюху он на эту роль не пригребет? Нет, пожалуй. Артюха начал его учить играть на рожке, несколько раз поговорил наставительным тоном. Физические кондиции у Петьки сейчас, считай, на нуле. Не получится. Я, правда, велел Петьке начать учить Артюху грамоте… Это можно и отменить, пускай начинает с пацанов из своего десятка. „Загипсованный“, он, все равно, больше не на что не годен.
Дед помог младшей внучке устроиться, та тут же обхватила его ручонками и зарылась носом в бороду.
— Михайла! Точно знаешь, что делать надо? — дед, кажется, отнесся к обсуждаемому вопросу очень серьезно.
— Родство княжьим которам не помеха! — Продолжал гнуть свое дед. — Дружок наш с тобой, Федя, Ярослав Святополчич тоже в родстве с Мономахом был. Третья жена его Елена Мстиславна — внучка Мономаха. Однако выгнал ее Славка вместе с пацаном.