Тогда-то и появилась в селе старуха-лекарка с маленькой внучкой. Ходила от дома к дому, спрашивала, есть ли раненые, перевязывала, давала лекарства, даже, вроде бы оперировала, извлекая глубоко засевшие наконечники половецких стрел.
«Что Вы несете, сэр Майкл? Тринадцатилетний пацан так не разговаривает. Еще про клятву Гиппократа расскажите, про врачебную тайну, про моральную ответственность…»
— Я сейчас прямо с дедом переговорю. — Мишка развернулся к дверям трапезной. — Жди здесь!
— А с копьем на лося ребенку можно? Да, пацан еще, но вел себя как мужик! И насчет Андрея все, я думаю, правильно понял. Так, Михайла?
— За внука хвалю! Правильно воспитываешь. С князем увидишься, обещаю. Храни вас Бог!
Следующее пробуждение было уже настоящим, Мишку разбудило сразу множество ощущений, и почти все они были неприятными: свет, проникающий через сомкнутые веки, боль в переломанных ребрах, затекшее от долгой неподвижности тело, жажда. И опять те же голоса.