— С Михайлой Фролычем… вы уж хозяину все, как есть…
— А ничего. К Нинее — ни ногой, науку Нинеину забудь, а в остальном — живи, как жила. Ты сейчас редкий случай увидела: в мальчишке мужчина проклюнулся: он понял, что ему есть кого защищать. Никто его не заставлял, никто ему ничего не обещал, он сам решил, а ты это решение почувствовала.
— Значит, что-то из добычи, или, наоборот, купить?
— Книги? Может и остались где-то. Были, немного, но были.
— Это ты не сам понял, это — книжная премудрость, философией называется.
«Все правильно: Никифор чувствует себя виноватым, но просить прощения у пацана взрослому мужику невместно. Вот Пашка за двоих и отдувается. Прощать же я должен не этого мелкого паскудника, а его отца. И не простить нельзя — патриархальный менталитет, туды его… Вон, мать Пашкина руки ломает, а встрять в мужской разговор не решается».