— Можно, отче, но мы считаем себя обязанными в каждом элементе скоморохам противостоять.
— Тьфу! Балаболка ты, а не Ходок! Дело говори!
— Афоню. Вон лежит и не шевелится, и бледный весь.
— Считай, что ты на исповеди. Тебе сколько лет?
— Значит, первый Михаил, который на поверхности — не ты. Но есть в тебе еще и другой Михаил, который к вере христианской относится… даже не знаю, как сказать… Проще говоря: не христианин ты, но и в славянских богов тоже не веруешь. Так посторонний человек на чужую брань смотрит, которая его не касается.
— Дядька Антип, — встрял Роська — у раненого ухо рассечено, примета верная!