— Папаня! Не догадаемся, дозволь! Тебе же и самому любопытно! — Дружно поддержали Мишку «апостолы».
«Сказать про самострел? Нет, дед явно ждет чего-нибудь по хозяйству. Вообще-то Лавр прав: деда из дискуссий надо исключать — творческой жилки в нем ни на грош, а консерватизма — выше крыши. А Лавра интересует не столько результат, сколько процесс творчества, хотя и результат — тоже дело важное. Прав был Александр Сергеевич: „Нас мало избранных — счастливцев праздных, пренебрегающих презренной пользой“. Продам-ка я деду улей, а с Лавром потом займемся».
— Какой второй телеги? — Тут же насторожилась Нинея. — Беляна, ты кого еще привезла?
Буквально физически ощущая, как уходят драгоценные мгновения, Мишка, наконец, смог поднять голову и взглянуть на дорогу. Волки приблизились еще больше. Теперь впереди несся самый крупный волчара, и Мишке показалось, что гонится тот уже не просто за санями, а именно за ним — убийцей волчицы.
— И по резане за вход, с детей — по две вервицы. — Напористо добавил Мишка.
— Если бы, а то свои же. Кого-то там вылечить не смогли, или еще чего-то не поделили, взяли и объявили материну мать колдуньей. Призвали попа, как же без него, а тот говорит: нельзя нечистой кровью землю поганить, надо место огнем очистить. Мать еще маленькая была, сумела в окошко протиснуться. Прибежала к бабке, та отдельно жила, а бабка беды дожидаться не стала, собралась и ушла.