Отрок Леонид лежал на земле под ступеньками лестницы, ведущей на наблюдательную вышку. На высоте примерно двух человеческих ростов в лестнице зияла прореха от сломанной перекладины.
Демка, которого тоже разжаловали в рядовые, внешне почти никак на это не отреагировал, сохраняя на лице привычно мрачно-саркастическое выражение. Только один раз Мишка заметил, что Демьян примеривается треснуть Варлама слегой, по которой вкатывали бочки на телеги, но дальнейшего развития его намерения, почему-то, не получили.
— Тащи сюда… Михайла, сиди! Без тебя обойдется!
Журавлевцы начали медленно подниматься с земли.
— Имею, но не стану. — Дмитрий набычился, готовясь спорить.
— Ладно, мыслите вы неплохо, но задачку эту вам не решить, потому что вы думаете, что наши там только тем и заняты, что по кладовкам шарят, да баб… ну об этом вы уже наговорились. Так вот: ошибаетесь вы! Ратнинские мужи не в дровах найдены, а сотник Корней… он сотник от Бога! Слушайте внимательно! — Глеб повысил голос так, чтобы его слышали и рядовые отроки Младшей стражи. — До кладовок и… остального, дела, я думаю, еще не дошло. Сейчас мужи ратнинские додавливают сопротивление, где осталось, и вытаскивают на перекрестки телеги, куски оград и прочий хлам, чтобы конному пути не было. Делают они это так, чтобы из-за тына было незаметно. Зачем? А затем, что стражники будут, скорее всего, прорываться с вьючными конями, на которых попытаются вывезти то, что не унести на руках. Вы, вот, не подумали, а там, за тыном, скорее всего, поганое капище языческое укрыто, а существует оно уже очень давно и накопилось там всякого… много чего накопилось.