«Да уж, комедия! Все, надо чем-то заняться, иначе крыша поедет».
— Господь милостив, жив он, — возразил Мишка — только ранен. Пошли, поможете ему.
Получалось, что в усадьбе Журавля осталось человек восемьдесят дружинников, а пешее ополчение, до сего дня, никто поднимать и не думал, тем более, что как раз подходила к концу жатва. Но «орешек» ратнинцам был явно не по зубам — со слов пленного выходило, что живет Журавль в настоящей крепости с каменными (!) стенами и башнями. Правда, пленный, то ли по безграмотности, то ли по легкомыслию, не делал различия между каменным строением и кирпичным, но в принципе, это ничего не меняло — ратнинцам своими силами такую крепость не взять.
Первые стрелы полетели в отроков еще на подходе. Кто-то в задних рядах журавлевцев заорал командным голосом, пешцы разом опустились на колени, совершенно скрывшись за своими щитами, а позади них обнаружилось с десяток, не больше, лучников. Мишка напряженно всматривался в правую руку одного из них, дожидаясь момента, когда она, отпустив тетиву, немного дернется назад. Уловив момент выстрела, он подал коня чуть вправо и прикрылся щитом. Рядом свистнуло, сзади донеслись звуки ударов стрел в щиты, но ни криков, ни шума падения слышно не было — первый залп пережили.
— … Мы пойдем сзади, если что, поможем. — Закончил наставления Тихон. — Давайте, шевелитесь! Быстрей доберемся — быстрей спать ляжете!
— А ну, хватит! — гаркнул Мишка, начисто позабыв о своем новом статусе. — Никому не надо и никого не убьем! Совсем охренели тут… — пришлось прерваться, потому, что с языка чуть не сорвалось сакраментальное «без меня». — Матюха, кончай народ пугать! Митька, ты-то куда смотришь? Старшина, едрена вошь, чего у всех рожи такие похоронные? Илья, ну хоть ты им скажи…