Спустя четверть он покидал Нграмк вместе с акробатами, и в его поясе были зашиты десять расписок Сгранка, по каждой из которых он мог получить двести золотых магриков и половинку разрубленной надвое золотой монеты, по которой Братья-гасилы должны были опознать его посланца, в случае если он не сможет приехать сам. А за спиной оставался город, сошедший с ума от трех скорлупок и шарика и не подозревающий, что уже подготовленный Гроном новый и смертельный удар носит название «лотерея».
— Почему ты такой тихий, Грон? — хрипло спросил Франк. — Разве ты не одержал победу в самом величайшем из сражений, которое видела Оокона?
— Нет, — твердо сказал Грон. — Вполне вероятно, они уже отправили зимние дары в Ситакку, а того, что составляет обычное содержимое дарохранительницы, не хватит, даже чтобы заплатить самой последней портовой шлюхе. Если же я ошибаюсь… — Грон пожал плечами, — значит, в этот раз им выпадут удачные кости.
— Простите, господин, мы заметили вас, еще когда вы сошли с корабля, но я не сразу понял, что это вы.
— Да, в общем, нет. Вообще-то это идея Улмира. Ты как-то рассказывал ему о штамповке, ну он и решил, что стоит попробовать приспособить это дело к производству доспехов. — Угром довольно захихикал. — Вообще, в этом его Университете довольно толковые ребята, так что молот они сразу сделали с возможностью изменения веса. — Он ткнул пальцем вверх: — Там есть несколько штырей с гайками, на них просто надеваешь по одной металлические пластины и крепишь. Так что нужный вес подогнали довольно быстро.