— Благодарствую, батюшка. Проходи, племяш, садись. — Лавр переложил с лавки на стол трофейный шлем, снятый с кого-то из журавлевцев. — Ты, Мишаня, помнится, что-то подобное из воска слепил. Так?
— Осьма добычу продаст, год нынче урожайный, запасемся в достатке. По первому снегу с сотней стрелков мяса добудем. Насчет одежды…
— Ур-р-рою!!! — рев прозвучал, прямо-таки, торжествующе, словно у медведя, победившего в брачном поединке.
«Ну вот, еще двое раненых. Повоевали, блин… Чего ж их в доме-то не устроили?..»
— Могу… — Мишка подергал правой рукой. — Дядька Ефрем, помоги кистень вытащить — придавило.
Впрочем, и у Дмитрия тоже. Еще когда, сэр, вам пришло в голову, что в парне живет самурайский дух? Он тогда толковал, что не может стать настоящим воином, пока не отомстит за убийство семьи. Вот и сейчас: понимает, что бунт — затея безнадежная, но если я прикажу… и ведь не врал, видно было! Самурайский дух в Киевской Руси XII века, обалдеть!