— Хохочи, не чуя боли! — ятаган скрежещет по оплечью хурга, взвизгивая от бессильной ярости и предвкушения скорой поживы.
— Извиняться не стану, — устало бросил шах, и девушка задохнулась: столько муки крылось в сказанном. — И вознаграждать не стану. Я получил ответ; мне достаточно. Прощай.
Нахид-дэви затравленно дернулась при звуке его голоса, вжалась бугристой спиной в скалу — и скала неожиданно поддалась, потекла каменной лавой, киселем, жидким маревом, серой пеленой тумана…
— Кто вы, добрые люди? И что вам нужно в моем доме в столь ранний час?
Никакого царя джиннов со странным именем Сальхаб ибн Акхаб поблизости не наблюдается.
— Ты уверена? — осторожно переспросил поэт.