— Кто вы, добрые люди? И что вам нужно в моем доме в столь ранний час?
Никакого царя джиннов со странным именем Сальхаб ибн Акхаб поблизости не наблюдается.
— Ты уверена? — осторожно переспросил поэт.
Косматая голова повернулась, скрипнув позвонками шеи; и взгляд голубых глаз упал на Абу-т-Тайиба.
Рядом, у бортика дворового хауза-водоема, валялось Дэвово копье.
— Вроде себя, — мрачно отозвался Гургин и поскреб ногтем свою замечательную бородавку. — Только я лучше молчать буду. А то умрете все. От смеха.