Мы убили их, господа, упростив их (и наш) мир.
— Все! Больше никаких вопросов! Мы летим в Дурбан. Кстати, супруга мне давно плешь проела: пора, мол, папаше родную дочку проведать — она как раз там учится! А потом: пляж, нарды, секс, бар — и никаких дел! Как только мои люди что-нибудь раскопают, я тебе сообщу.
Охранник молча посторонился, придав своему лицу совершенно нейтральное выражение (даже челюсти прекратили на миг двигаться туда-сюда). Карен подмигнул парню и проследовал за Неистовой Зейри через обширный светлый холл, по мраморным ступеням с бархатной ковровой дорожкой — и дальше, на второй этаж, в кабинет, на двери которого красовалась бронзовая табличка с именем его спутницы.
На этот раз его без лишних слов пропустили внутрь. Госпожа Коушут вручила ему запечатанный в пластик картонный прямоугольник пропуска-удостоверения и велела спуститься вниз, в помещение для охранников.
…Уединившись в учительской комнате, Рашид первым делом отыскал забытый портфель и, расчехлив фотоаппарат, убедился в том, что пленка закончилась. Впрочем, в отдельном кармашке у него хранилась запасная; сменив кассету, хаким уже собирался направить аппарат на стену и щелкнуть два-три профилактических кадра, как всегда поступал в подобных случаях, но неясный порыв остановил его руку.
— Ни за что! — хмыкнул ар-Рави. Видимо, он так шутил.